Холодный, морозный вечер. На землю медленно спускаются лёгкие хлопья снега, а ветерок, даже если и есть, очень слаб. Ветки уже давно согнулись в три погибели, так что люди предпочли побыстрее спрятаться в своих тёплых хижинках.
Этой идее, откровенно говоря последовали бы и кое-какие другие существа, живущие в лесу неподалёку, но если живёшь с полу-клоуном, то, увы, реализовывать здравые мысли не всегда не всегда дано.
— ?Так вот ты где! — с чувством на своём шипящем воскликнула огромная чёрная птица1, спустившаяся на ветку дерева и разглядывая огромными глазами плавающую в воздухе каплю. Та развернулась на 180 градусов. Глаза этого существа были не такие большие, но зато их было три. Сзади красовалось множество статуй-набросков разной степени качества, изображающих всех трёх членов этой маленькой семьи: димикоса, кьюикяйя и легори. Некоторые совсем уж неудачные попытки были от досады поломаны творцом.
— ?Ты что здесь делаешь? — спросил Нато с ветки, — и почему ты практикуешься здесь, а не сразу созидаешь около нашей норы? Твои внезапные исчезновения на спокойствие наше положительно не действуют.
Со стороны Капли посылались множество экспрессивных звуков.
— ?Что-то важное, говоришь? — догадался Нато и выждал пауза, чтобы убедиться, что понял верно, — ещё один тёмный до ужаса день, который даже я недолюбливаю. Не понимаю, что тут важного.
Он наклонил голову, вгляделся и вслушался, чтобы хоть частично понять, что хочет ответить немой товарищ своим потоком сигналов.
— ?Вчера… день… день… ночь, ночь, ночь, — пытался переводить он вслух для себя, — сегодня… день, ночь, ночь, ночь, ночь, а завтра… день, день, ночь, ночь, ночь. Эээ…
Димикос "кивнул", а Нато ничего не понял, потому заметно занервничал.
— ?А! Вчера много дня и много ночи, сегодня мало дня и очень много ночи, а завтра снова много дня и много ночи. Ты на зимнее солнцестояние намекаешь?
Утвердительный счастливый "кивок", что заключался скорее в быстром спуске вниз неопознанного летающего объекта и обратном подъёме вверх.
— ?Ой, да отличное вообще время! Очень холодно, очень темно, скрыться негде, выращивать что-то практически невозможно, из пасты твоей, как оказывается, лучше не лепить, ибо всё намертво слипнется и приклеится ко всему. Погоди, а ты, что, не из пасты делаешь? — Нато поднялся в воздух и облетел на своих грандиозных крыльях тестовую площадку, внезапно изучив поделки.
— ?Они из снега, а не из пасты, как ты делаешь обычно. Ну ты и выдумщик. Лады, получается, что ты по какой-то неясной мне причине предлагаешь отпраздновать начало зимнего сезона? Зачем? Непонятно.
Димикос, которого, кстати, звали Нили, чуть-чуть приуныл.
— ?Ладно уж, не обижайся. Не все идеи должны быть одинаково хороши. Слушай, пойдём домой, а? Тебе помочь здесь всё убрать?
Нато и Нили совместными усилиями быстро скрыли следы своего присутствия, после чего неторопливым полётом двинулись в родную нору. Перед входом их встретил чёрный кот.
— ?Нили нашёлся? — задал тот риторический вопрос у Нато.
— ?Нили нашёлся, — утвердил Нато, кивая в сторону немного погрустневшего, но всё ещё достаточно жизнерадостного димикоса.
— ?Отлично, где пропадал-то?
— ?Хех, да он так. Подумал, что стоит отпраздновать наступление зимнего сезона.
— ?Ого. А это ведь отличная идея.
— ?Что… — в мозгу у птицы случился внезапный сдвиг по фазе, — так… я об этом тоже ему говорю. Отличная идея, нечего от неё отказываться…
Нили это решил никак не комментировать, ведь его всё равно никто не поймёт, да и не нужно было, но, в целом, приободрился.
— ?А ты, — продолжил Нато, — что, когда-то праздновал наступление зимы?
— ?На самом деле нет, — ответил кот-легори, которого, к слову, звали Ноки, — но сейчас у нас всё равно нет иного выбора, кроме как просто сидеть в норе и ничего не делать, так почему бы хоть немного не развлечься?
Нили радостно закружился, выражая свою поддержку.
— ?В таком случае, — рассуждал Нато, — надо бы хоть что-то подготовить. Чтобы было не так скучно.
— ?Я могу приготовить простенькую растительную пищу, — предложил Ноки, — смысла, конечно. Думаю, что я смог сделать что-то, что будет приятно пожевать нам с тобой, да и Нили в обиде не останется. А ты, может, используешь свои навыки алхимии для создания праздничной атмосферы? Думаю, что тебе-то это будет не очень сложно.
— ?Я подумаю, — кивнул Нато, — есть парочка идей, но времени мало.
— ?Ну, мы ничего поразительного не ожидаем. Если удастся сделать что-то, что немного скрасит время, — то будет хорошо. Если нет, то переживём. Нили, я думаю, сам найдёт, что делать, уж в этом-то он лучше нас.
Нато сложил размашистые крылья более удобным образом, после чего проскользнул в нору, сразу двинувшись в свою секцию, где быстренько набросал мысленный план и взялся за работу с алхимикатами. Его одолевали некоторые сомнения. Праздновать солнцестояние? Зачем? Зачем он вообще согласился на это всё, если минутой назад отрицал?
Ответ не находился. Его попросту не было. Нато был созданием ночи, но зиму никогда не любил и не понимал, как некоторые вообще могут ей радоваться. Да, все части цикла жизни одинаково хороши, и природа к зиме умирает лишь ради того, чтобы возродиться снова, но ведь далеко не всё потом воскресает. Не воскрес и близкий друг Нато, сожранный монстром снега и льда. Радоваться началу зимнего сезона — идиотизм, и Нато здесь просто идиот, подхваченный общим поток мыслей соратников.
В данный момент Нили занимался воспроизведением своего творения возле норы. И это было интересно. Первые два раза, когда они лишь экспериментировал на полянке. Третий уже тогда ему надоел, а необходимость переделывать всё ещё раз по меньшей мере бесила. Надо было сразу тут делать, а не пытаться делать сюрприз, который всё равно никто бы не оценил даже если бы его не прервали.
Снег, конечно же, был довольным интересным материалом для лепки. Раньше он с ним никогда не экспериментировал. Но и у снега были свои минусы: его тяжело катать, он не всегда оказывался совсем уж крепким, а ещё он был холодным, что было призрачно ощущаемым. По правде говоря, Нили совсем не был счастлив наступлению зимнего сезона и ни разу не радовался солнцестоянию, но наблюдать за апатией, бездействием и печалью товарищей было хуже смерти. Зима грустна, но и во всём плохом можно найти хорошее, верно ведь?
Чёрт, да не будет это держаться!
Ноки сейчас копался в съестных растительных запасах. Они, несмотря на господство в семье хищников, были довольно обширны, так что было из чего выбрать. Проблема скорее заключалась в том, что он не знал, что, так как его навыки в приготовлении пищи были невероятно скудны. Для Нили он решил последовать интересному рецепту из бездонной Сети, а для себя и Нато подготовил съестное растение из Теневого биома. Оно было вкусно и для хищников в малых количествах, но было и огромное количество методов испортить этот вкус, так что котоподобному существу вполне себе приходилось нервничать. Его несколько удивила идея превращать переход от одного сезона к другому в полноценный праздник, но отказываться от этой возможности он не стал.
Его прошлая семья была жизнерадостной. Они упорно трудились, но гармонично сочетали труд с отдыхом и восхищением жизнью. И Ноки не понимал смысл всего этого, не понимал, зачем нужно радоваться каждому новому рассвету. Пожалуй, не понимал он это ровно до того дня, как все его бывшие друзья не сгинули без следа.
Что ж, скоро все приготовления для примитивного празднования были наконец-то завершены, так что наши герои собрались в наиболее просторной части норы.
— ?Ты что-то придумал? — тут же задался вопросом Ноки, обращаясь к Нато.
— ?Конечно, — ответствовала птица, — правда, ничего особо интересного.
Нато взял какой-то шарик клювом и осторожно опустил в алхимический аналог костерка. Тот, потрескивая, принял жертвоприношение. Язычки пламени, обычно жёлтые, теперь окрасились в синий. Там и тут промелькивали выделяющиеся по тону струйки, а иногда "пламя" и вовсе закручивалось к верху.
— ?Хорошая работа, — похвалил впечатлённый Ноки.
— ?… это ещё не всё.
И подтверждении его слов пламя плавно позеленело.
— ?Там дальше ещё будет просто красный, мягкий фиолетовый, оранжевый, в общем, всё, что мог, я понапихал, — пояснил Нато.
Нили издал довольные звуки.
— ?А что, оно ещё пахнет? — принюхался Ноки.
— ?Верно. Но это уже так, мелочи. Реализовал я всё это счастье через обычный трапасил. В общем, можно считать, что это длинный фитиль, каждая часть которого горит по-разному.
Увы, счастью долго длиться не пришлось, и почти сразу же, как Нато всё это рассказал, костерок приобрёл сначала ярко-белый оттенок, потом грязный серый, а потом и вовсе тут же загас.
— ?А вот этого уже быть не должно, — выпал из колеи алхимик, — минуточку.
Повторная попытка привела к идентичному результату.
— ?Я не понимаю. Оно же работало… — Нато просто тупо смотрел на костёр и хлопал глазами, — работало же, когда я экспериментировал…
— ?Ну, ничего страшного. Было красиво, и это главное, — сказал Ноки, — мелочь, но, согласись, что приятно.
— ?… наверное, — холодно ответил потерпевший неудачу, продолжая глядеть на сгнивший плод своих трудов.
Выражая поддержку, его приобнял Нили.
— ?Давайте забудем об этом, — сказал Ноки.
Запах был приятный, этого у него не отнять, но уж слишком сильно въедался в мозг, так что наслаждаться им лучше было бы с расстояния. Нужного расстояния в маленьком подземном домике не нашлось, так что сокелл в неравной борьбе были оттеснены практически к выходу. Ноки отошёл к своему спальному месту, где заканчивали процесс термообработки сделанные им приготовления, и притащил их ко всем.
— ?Надеюсь, что получилось не совсем уж плохо, — кивнул он, приглашая всех к трапезе, после чего первым же схватил приготовленную для себя и Нато пищу.
Очень хорошо, что он это сделал первым, так как именно это спасло от позора.
— ?Хм, — промычал Нато, наблюдая за реакцией на вкус скорчившегося товарища, незаметно для самого себя отступив от пищи на один микрошажок, — ну, найти вкусную для хищника растительную пищу сложно. По сути даже не возможно, если так подумать-то…
Ноки промолчал, обращая свой взгляд на димикоса, поглощающего свою порцию. Тот делал это вроде как уверено, но чем дальше, тем хуже получалось у него притворяться.
— ?Выплюнь, — вздохнул Ноки.
Димикос тут же последовал совету, выпихнув пищу за пределы своей оболочки, и виновато посмотрел на Ноки.
— ?Простите… — сказал Ноки, — я старался, но одного старания здесь мало.
Наступило задумчивое молчание. Холодное молчание. Неприятное молчание. Прервать его решил сам Нили, что поднялся и помаячил перед взглядами товарищей.
— ?Что, хочешь показать нам, чего добился? — спросил хоть чуть-чуть отошедший от своей неудачи Нато.
Ноки тупо кивнул и поднялся, планируя идти за снежным скульптором.
К счастью, опасениям создателя зачастую не суждено оправдаться. Увы, так происходит не всегда.
Все члены крошечной семьи с унынием глядели на развалившуюся скульптуру. Кое-где сохранились детали, например, две лапы, но это лишь делало впечатление от произошедшего ещё более тяжёлым. Димикос улёгся на землю, притворившись мёртвым димикосом, что ничуть не помогало развеять густое молчание.
— ?Это не то, что важно, — вдруг сказал Ноки.
— ?Ну да, да… — отозвался Нато.
— ?Нет… я не об этом… я… просто… Это не ТО, что важно!
Оба соратника перевели свои взгляды на кота. Тот явно хотел до них что-то донести.
— ?Важно не наступление зимы. Важно… не солнцестояние. Солнцестояние — это просто часть жизненного цикла. Оно приходит и уходит вне зависимости от того, празднуем ли мы его или нет. Мы тоже продолжаем жить вне зависимости от того, отпраздновали ли мы его или нет. Приготовления к празднику, любому празднику… оно тоже не имеет никакого значения по большей части. Да… никакие праздники значения не имеют!
Ноки помолчал.
— ?Я часто срываюсь на вас. Я часто ругаю вас за что-то… знаете, почему? Потому что я боюсь за нас. Боюсь за нас всех. Мы живём в вечном цикле жизни, но не стоит забывать, что в то же время это цикл смерти. Каждый невинно начинающийся день может закончиться смертью. И сегодняшний день очень важен — но не тем, что солнце решило, что отныне оно будет заходить позже, а вставать раньше, а тем… что мы сыты. Что мы здоровы. Что мы здесь, и что мы вместе встречаем эту ночь, а не по отдельности.
Он внимательно поглядел на проникшихся мыслью соратников.
— ?Так… может, #### все эти приготовления? Все эти цветные огоньки, статуи и штуки, единственная суть которых — быть положенными в рот? Какими бы красивыми и вкусными они ни были, они не могут заменить то единственное, что нам ценно и ради чего мы живём.