Ветер беззвучно шелестел песком. Песчинки перекатывались, одна за другой, подчиняясь воле этого странного художника, который ежечасно наносил на ярко-жёлтом полотне новые мазки, а потом сразу же стирал их, будто бы не посчитал полученный пейзаж достаточно хорошим. Художника нельзя винить в этом, но такие капризы доставляли много неудобств двум идущим куда-то людям. Впрочем, они, казалось, знали, куда идти и разговаривали о чём-то, не относящемся к путешествию.
— …же, человек не может быть один! Он всегда нуждается в обществе! — говорил один, высокий, не молодой, но и не старый брюнет с вьющимися волосами.
— Так я ведь не спорю. Вопрос в том, должен ли он жить ради них, или ради себя, — отвечал ему собеседник, блондин, чуть меньше ростом и моложе возрастом.
— Ни то, ни другое! Человек должен жить не ради кого-то, а ради коллектива. Посуди сам, если каждый будет жить ради себя, то что у нас получится? Все будут друг друга использовать, предавать ради личной выгоды… Разве тебе хотелось бы жить в таком обществе? Да и не общество это вовсе, а стадо.
— А что значит общество без отдельных личностей? — спросил низкий блондин.
— А что могут отдельные личности без общества? — ответил вопросом на вопрос высокий брюнет.
— Ну, даже один человек способен на многое.
— Например? Приведи хоть один случай, когда воля простого человека что-то решала. О чём я говорил? Ах, да; что, если человек будет жить ради окружающих? Не то, чтобы это плохо, но представь сам, смог бы ты жить для многих других? Это слишком тяжело.
— И что же ты предлагаешь? Ради себя — стадо. Ради других — тяжело.
— Так я ведь и говорю: ради общества. Как бы тебе объяснить… О, посмотри вокруг: все эти песчаные барханы состоят из мельчайших песчинок, настолько мелких, что их тяжело разглядеть по отдельности. Однако вместе они образовали настолько большие холмы, что у нас устали ноги по ним шагать.
Путники вздохнули, вспомнив об усталости. Но останавливаться они не планировали. Видимо, цель их путешествия была уже близко.
— Одно дело — песчинки, и совсем другое — человек, — ответил его молодой спутник. — Люди создают общество по своей воле, и оно так или иначе помогает отдельным людям.
— А разве я с этим спорю? Всё верно, общества создаются, чтобы отдельным людям было легче выживать. Но чтобы оно продолжало существовать, люди должны помогать ему в этом.
— Но если люди живут ради общества, то общество фактически не существует ни для чего, кроме как поддерживать собственное существование!
— Почему? — не понял брюнет.
— Ну ты говоришь, что общество нужно, чтобы помогать людям жить, верно? И тут же утверждаешь, что роль человека в этом обществе — поддержание этого самого общества.
— Друг мой, ты неправильно трактуешь мои слова. Несомненно, это не единственная роль человека в коллективе. У нас ведь полно других дел, заботиться о семье, например. Просто одна из его обязанностей — не дать ему развалиться.
Друга эта беседа уже начала утомлять.
— Но что может социум в отрыве от отдельных людей? Ведь делают что-то именно люди, а не общество. Книги пишутся людьми, изобретения совершаются тоже людьми!
— Сам по себе он, конечно, ничего не может, — согласился брюнет. — Людям нужен руководитель, который бы направлял, регулировал, руководил бы ими. Именно он делает из стада здоровое человеческое общество. А что касается книг — так они не были бы написаны, если бы не было коллектива, в котором жил автор.
— Но люди способны справиться и без руководителя! Им не нужен пастух, который бы указывал, в какую сторону и когда им идти и где пастись!
— Разумеется, они не способны! В любой группе кто-то должен вести, а остальные — быть ведомыми. Иначе люди не смогут даже ни о чём договориться.
— И кто же из нас двоих ведомый?
— Нас всего двое, а мы уже спорим о том, что хорошо, а что плохо. Представь, если бы об этом поспорило человек десять.
— И что же меняет наличие руководителя?
— Например, он скажет, кто прав, а кто — нет.
— Так ведь он тоже человек, он тоже может ошибиться!
— Поэтому кто попало к власти приходить не должен.
— Но человек, имеющий власть в любом случае будет ей злоупотреблять!
— Во-первых, он должен находиться у неё пожизненно, чтобы не возникало искушения готовить себе будущее. Пожизненное правление даёт правителю определённые гарантии и позволяет ему не задумываться о себе и думать лишь о народе. Во-вторых, он должен быть фактически обладателем своего народа, его собственником, чтобы чувствовать за него ответственность.
— А если он внезапно умрёт, то всё сразу развалится.
— Тогда к власти придёт его преемник.
— Один человек всё равно не может управлять множеством людей и решать все их проблемы. Он человек и ему нужен отдых.
— Ну разумеется он не должен быть единственным управляющим. Скажем, он может управлять другими людьми, которые управляют более мелкими группами.
Собеседники на некоторое время замолчали. Тишину вокруг нарушали лишь ветер, да их приглушенные песком шаги.
— А ты бы хотел жить в таком мире? — спросил, наконец, молодой.
— Разумеется! И вовсе не правителем, как ты наверняка подумал, я с этим не справлюсь.
— А если не все будут согласны с действиями такого правителя?
— Не согласны в чём? — засмеялся брюнет. — Простые люди прекрасно понимают, что правителю виднее. Им никто не будет объяснять тонкости политики, им это не нужно.
— Даже не знаю, что сказать… Твоя система не предоставляет людям никакой свободы.
— Свободы? А что это? Сможешь объяснить? — усмехнулся брюнет.
— Свобода — это… возможность самому решать, что делать, а не следовать чьей-то указке.
— А ты точно выбираешь действия сам? Почему ты здесь? Потому что тебе, как и мне, сказали, чтоб ты пошёл. Да и в остальных случаях ты подчиняешься чьим-то просьбам, а если не будешь этого делать, то потеряешь друзей, работу, уважение…
— Но это же другое! — воскликнул блондин.
— Почему другое? Вообще, если бы люди получили полную свободу, то они бы поубивали друг друга.
— Один человек не может обеспечить развитие общества. Единоличное управление приводит к застою, подавление свободы мешает развитию личности человека!
— А, собственно, зачем развитие, если и так всё работает?
Блондин не нашёлся, что ответить. Его спутник пошёл ему навстречу.
— Послушай, даже если развитие и нужно, люди без руководства точно его не обеспечат. Нужен кто-то, кто в итоге рассмотрит все предложения и примет наиболее эффективное решение.
— Люди могут договориться и так, не надо делать из них неразумный скот! Им не нужен кто-то, кто скажет, кто прав, кто виноват, они могут сами понять это, если их не приучать к тому, что придёт взрослый дяденька и всех хороших похвалит, а нехороших накажет! А уж нехорошим, конечно, окажется тот, кто думает иначе, чем этот дяденька! — блондин почти кричал, отчаявшись объяснить свою точку зрения собеседнику.
— А кто иначе определит, кто прав, а кто виноват? Если людей не пугать дяденьками, плохими или хорошими, то они свободно друг друга поубивают.
— Нет! Люди не убивают не потому что боятся наказания, а потому что они люди!
— А почему же они тогда убивают, раз они люди? — спокойно ответил брюнет.
— По-твоему, лишь потому, что они перестали бояться наказания?
— Ну, просто в их жизни появились обстоятельства, которые пугают их больше, чем возможное наказание.
— И почему же они возникли, эти обстоятельства?
— Из-за других людей. А если бы был контроль и твёрдая любящая рука, то такой ситуации бы не возникло.
Молодого путешественника охватило отчаяние. Он был уверен в свое правоте, но не мог подобрать слов, чтобы объяснить это собеседнику. Он давился фразами, а его спутник со снисходительной улыбкой встречал все аргументы и с завидной лёгкостью отвечал на них.
— Люди способны договориться сами, они могут быть свободны от какого-то внешнего руководства, и самоорганизовываться без пастухов!
— И где же примеры? — улыбаясь ответил ему спутник.
— Мы привыкли к руководству, поэтому примеры появятся ещё не скоро… — упавшим голосом ответил он.
И тут брюнет разразился хохотом. Он хохотал громко и долго, пока блондин не сказал:
— Всё, мы почти пришли.
Мы не узнаем, чем кончился этот спор, так рассмешивший одного, и приведший в растерянность другого, да и продолжился ли он вообще, потому что путешественники быстрым и уверенным шагом направились к цели своего пути, открывшейся их взору с очередной дюны.